Вскоре начался настоящий исследовательский бум. «Ученые всего мира изучают созерцательные практики,— говорит Сигель.— Они картографируют территорию. И все исследователи, включая меня, пользуются этой картой для создания так называемых технических инструментов самопознания, или устройств, помогающих нам настраивать внутренний мир». В ходе работы по вариабельности сердечного ритма Сигель обнаружил, что, добавив к оборудованию ЭЭГ (чтобы получать информацию о нейроактивности) и выводя все данные на монитор, он может синхронизировать сердечный ритм и мозговые волны целых групп людей и вводить их в состояние группового потока.
В своей книге «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» Фейнман рассказывает, что однажды ему позвонил возбужденный наставник Джон Уилер, который сказал: «Я знаю, почему все электроны имеют одинаковый заряд и одну и ту же массу!» Фейнман спросил почему. Уилер ответил: «Потому что все они — это один и тот же электрон!» Ученый мгновенно понял идею Уилера. На фейнмановской диаграмме при рассеянии электрон отскакивает обратно в прошлое.
Проследив эту тенденцию в истории, музыковеды обнаружили, что то, что зародилось в доисторических пещерах, впоследствии проявилось в средневековых соборах. В Греции строили церкви с тонкими стенами, чтобы производить «звонкое эхо» — тройной звук, символизирующий взмах крыльев ангелов. Во Франции готические арки собора Нотр-Дам и Шартрского собора действуют как гигантские сабвуферы для органных труб. Тысячи лет мы использовали звуковую инженерию для изменения сознания.